Марк и Эзра 2.0 [litres] - Рагим Джафаров

опыт. Он знал, о чем говорил. Вполне логично, что он не хотел еще раз увидеть такое. Он не был готов это повторить. И никогда не будет готов. Я его понимаю.

– Какого черта Кауфману, который даже на улицу не выходит, понадобилось на войне?

– В некотором смысле это моя вина. Я заразил его своими идеями. Кауфман вдруг уверился, что нельзя оставаться в стороне, – ответил Валентайн. – В общем, это называется «за что боролся, на то и напоролся».

– Паршивая история, – заключил Эзра.

– Не очень. Если убрать всю драму, то остается просто ссора двух склочных стариков. – Валентайн сделал большой глоток и встал, чтобы налить еще пива.

– То, что изначально лавка была неким хранилищем, я понял из договора, хоть и не понял толком, о чем он и кем подписан. Но почему он утратил актуальность? – спросил Эзра.

– Потому что сами чудеса утратили актуальность. Договор заключили, если я правильно понимаю, еще при Константине. То есть году в трехсотом. Это, конечно, исключительный договор исключительных мужей, для которых слово не было пустым звуком. – Валентайн сел на место. – Как понимаешь, тогда любое, даже самое маленькое чудо могло серьезно повлиять на ход истории. Какой-нибудь несчастный меч-кладенец мог привести к падению государства.

– Меч-кладенец? – переспросил Эзра.

– Не бери в голову, – махнул рукой Валентайн. – В общем, какой-нибудь волшебный меч представлял реальную угрозу какому-нибудь средненькому царству. В какой-то момент собрались разнообразные монархи и договорились, что подобные вещицы не должны применяться.

– Эдакий договор о ядерной безопасности? – усмехнулся Эзра.

– Да. Только тогда слово дорого стоило, и его действительно соблюдали. Договорились, что все найденные чудеса будут храниться в специальном месте и никогда не будут применяться. А для того, чтобы покрыть расходы, связанные с поисками, хранением, изъятием и тому подобным, все скидывались поровну.

– И что пошло не так?

– Все пошло так. Прогресс нивелировал чудеса. Большую их часть. Атомная бомба страшнее любого количества волшебных мечей, понимаешь? Поэтому договор становился менее актуальным, монархии исчезали, финансирование, как я уже сказал, сокращалось. Теперь, кроме как Марку, этот договор никому и не нужен.

– Марку и Ватикану.

– Серьезно, папство все еще в деле? – удивленно вскинул брови Валентайн.

– Насколько я знаю, да.

Эзра встал и почувствовал легкое головокружение, пиво оказалось крепче, чем он думал.

– Вкусное, кстати. – Он указал на бочонок.

– Ну и отлично! Мне тоже подлей.

– А сам Кауфман – ты что-то про него знаешь?

– Наверное, я знаю больше всех ныне живущих, – вздохнул Валентайн.

– Погоди-ка. – Эзра повернулся на месте. – Ты родился в Венеции, так?

– Да, и?

– Тебя не могли звать Валентайн.

– Так и не звали. Я был Энрико. Просто прикипел как-то к этому имени.

– Ну да, – кивнул Эзра. – Итак, Кауфман. Сколько ему лет?

– Не знаю. Но однажды мы напились, и он рассказывал, что присутствовал на казни Лодброка в Нортумбрии.

– Это примерно восемьсот шестьдесят пятый, – припомнил Эзра.

– Не примерно, а точно, – подтвердил Валентайн.

– В чем его секрет? Почему он не умирает?

– Диета, режим, спорт, – с серьезным видом перечислил Валентайн.

– Так себе шутка, – улыбнулся Эзра.

– Ну, раньше он носил такие же браслеты.

– А теперь? – внимательно глядя на хозяина дома, спросил Эзра.

– А теперь он заключил сделку с дьяволом.

– О чем-то таком я догадывался. Но можешь рассказать подробнее? Что, к нему однажды пришел дьявол и предложил: мол, давай торговаться?

– Нет, насколько я знаю, он умирал. Его смертельно ранили. Тогда-то все и произошло. У Кауфмана банально не хватило смелости отправиться в мир иной, и он согласился на сделку. Вот и все.

– А дьявол-то откуда там взялся? – не понял Эзра.

– А он от него и не отходит, – пожал плечами Валентайн. – Не замечал?

– Есть такое, – скривился Эзра. – Что дьявол попросил взамен? Душу?

– Не знаю. Знаю только, что у его бессмертия есть побочный эффект.

– Всех вокруг преследует неудача? – пошутил Эзра.

– Не совсем. Скорее, все вокруг подвергаются проверке. Рядом с Кауфманом надо взвешивать все свои слова и поступки.

– Да, похоже на правду. Но все же интересно, что он отдал взамен.

– Понятия не имею.

– Что ты намерен делать теперь? – Эзра задал давно беспокоящий его вопрос и пристально следил за реакцией Валентайна.

– Не знаю. Прятаться. Если понадобится – убегать. Ждать, когда все изменится.

– Что изменится? – не понял Эзра.

– Не знаю. Сам Кауфман хотя бы. Я бы рад сказать, что я его не боюсь, но это неправда.

– По-моему, он тебя не ищет, – сказал Эзра.

– Ищет. Он ждет, когда я покажусь, когда попробую повлиять на мировой порядок. А бессмертный может ждать долго.

– Так вот почему газеты! – Эзра буквально хлопнул себя по лбу.

– Что? – спросил Валентайн.

– Он изучал пропущенный период истории по газетам, а не по книгам! Очевидно, в газете проще найти что-то необычное, хотя бы потому, что она написана современниками. А в учебнике такие мелочи опускаются.

– Умно, кстати, – согласился Валентайн. – Как и все, что он делает. Только я не понимаю, что за пропущенный период. Что это значит?

– Ты не знаешь? – удивился Эзра.

– Я сижу в лесу. Последние новости, которые до меня добирались, связаны с тем, что у белки на соседнем дереве появились бельчата.

– Ну да. Марк в тридцать девятом году, видимо, после вашего конфликта, запечатал лавку и, кажется, впал в спячку.

– И чего ему не спалось дальше? – буркнул Валентайн.

– Его разбудили.

– Воистину, не буди лихо!

Оба замолчали, глядя в огонь и потягивая пиво. Тишину нарушил Эзра.

– Занятная история, – задумчиво сказал он.

– Но? – уточнил Валентайн.

– Но это всего лишь история, – пожал плечами Эзра. – На ее месте могла быть любая другая.

– А он хорошо тебя учил. Но другой истории у меня для тебя нет. Может, расскажешь свою?

– Может, и расскажу. Но не сегодня.

Глава 40

Звякнул колокольчик, щелкнула табличка над дверью. Кауфман посмотрел на часы, записал время в журнал. Отложил ручку и прочел надпись на табличке. Копенгаген.

В лавку вошла девушка в забавном желтом плаще, напоминающем рупор.

– Добрый день, – неторопливо оглядываясь, произнесла посетительница. – Меня зовут Ханна.

– Марк, – сухо представился Кауфман. – Чем могу помочь?

– Вы действительно волшебник? – спросила девушка абсолютно серьезно.

– Нет.

– Но мне сказали, что вы имеете дело с волшебством, – удивилась она.

– Имею, – согласился Марк. – Чем могу помочь?

– Сделайте меня счастливой, – попросила Ханна.

Марк удивленно приподнял брови, неторопливо рассмотрел посетительницу.

– Думаю, я не смогу вам помочь. Возраст дает о себе знать, – пожал плечами Кауфман.

Ханна сначала нахмурилась, потом покраснела:

– Вы не так меня поняли. Я имею в виду, дайте мне какое-нибудь средство, чтобы я стала счастливой, – замахала руками девушка.

– И что же это? – уточнил Марк.

– Не знаю, неужели нет такой специальной штуки, чтобы сделать человека счастливым?

– Есть.

– Вот она-то мне и нужна, – обрадовалась Ханна.

Кауфман достал из-под прилавка бутылку коньяка.

– Это что?

– Коньяк, – пояснил Марк. – Пользоваться умеете?

– Я не пью, – презрительно сжала губы девушка. – И уж точно это не сделает меня счастливой.

– Правда? – делано удивился Кауфман. – А мне помогает.

– Рада за вас, но мне нужно то, что сделает счастливой меня.

– И что же это? – снова спросил Марк.

– Не знаю. Это у вас тут всякие волшебные штуки.

– Если даже вы не знаете, что сделает вас счастливой, то чего